«Все недолюбливают «Зенит». Но если клуб может много себе позволить, что тут такого». Острое интервью волейболиста Клюки

Егор Клюка (справа).

Откровенное интервью одного из лучших волейболистов мира

Новым гостем Владимира Иванов в прямом эфире Instagram стал чемпион Европы-2017 и двукратный победитель Лиги наций в составе сборной России Егор Клюка. Он рассказал, что слухи о его переходе из «Факела» в питерский «Зенит» — правда.

— Егор, вопрос, который волнует всех. Где вы будете играть в следующем сезоне?

— Из-за коронавируса все пока на паузе, многое перевернулось с ног на голову. И утвердительно сейчас что-то говорить сложно. Но переговоры с питерским «Зенитом» действительно ведутся.

— Алексей Вербов говорил, что пока не подписал контракт с «Кузбассом», потому что из-за пандемии это проблематично. Но предварительные договоренности уже есть. В какой стадии все у вас?

— В стадии того, что я готов поменять свою жизнь. Когда-то этот шаг все равно надо будет делать. Посидев и подумав — а размышлял я еще до пандемии, в спокойной обстановке — решил, что готов на изменения в жизни ради себя, карьеры, жены и так далее. Факторов — много.

Базовый клуб сборной — это полезно для страны

— Почему именно сейчас? Почти после каждого сезона в «Факел» поступали предложения по поводу вас. От той же Казани, которая была лучшим клубом мира.

— Никто не пытается залезть в мою шкуру, понять, почему так. Я же не могу пожизненно быть в «Факеле». Все что мог, я отдал. Наверное, мог бы отдать и больше. Но мало кто задумывается, что это тяжело в плане тех же перелетов. Тренируемся в одном месте, играем в другом. У меня появилась семья, хочется проводить с ней больше времени. А постоянно находиться в самолете тоже не классно. Но многие могут думать, что все дело в финансовых условиях.

— Наверняка так и будут говорить.

— Пускай, я не против. Но главный фактор — выйти из условной зоны комфорты. Встряска может дать профессиональный рост. Понятно, что момент сейчас неоднозначный — у меня еще год контракта с «Факелом».

Но пришло понимание, что я готов что-то поменять в своей жизни. И считаю это довольно сильным поступком. Потому что когда ты встал в колею и у тебя все хорошо в одном клубе, не каждый захочет что-то менять. Но карьера не такая долгая. Хочется прогрессировать. Менять свою жизнь. Когда я понял, что готов, начались переговоры. Все были в курсе.

— То есть они проходили не втихую?

— Конечно нет. Я спокойно говорил на эту тему, приводил свои доводы. Какие? Отдал много лет клубу, и часть меня навсегда останется в «Факеле», но рано или поздно этот момент должен наступить. Как бы болельщики меня ни чихвостили — мол, какой я наглец, посмел променять «Факел». Но это жизнь и естественно, что я хочу лучшего для своей семьи и для себя как для спортсмена.

— Вряд ли многие будут чихвостить, вы же нормально уходите, без скандала.

— Понятно, что все недолюбливают «Зенит». Но, блин, если клуб может себе позволить подписать игроков, почему он не должен этого делать? Каждый года там покупаются сильные игроки, и я ничего плохого в этом не вижу.

— Было ли принципиальным моментом, что в «Зенит» переходят еще Виктор Полетаев, Антуан Бризар? С учетом того, что в Питере уже четыре-пять сборников, компания подбирается крепкая.

— Про Бризара я не думал, а вот по поводу наших — да. Когда рассматривал варианты, для меня было важно несколько факторов: город, тренер и русские парни в команде. В «Зените» есть сборники и это очень важно для меня. Когда-то озвучивалось, что Питер будет базовым клубом сборной — мне кажется, это полезно для страны. Будут нарабатываться связки, этот слаженный механизм будет переходить и на сборную.

В свое время так объединялись в Бразилии — за год до Олимпиады они съезжались костяками человека по четыре в клуб — шестеренки отлаживались.

Лучший тренер в карьере

— Туомас. Насколько вам импонирует его стиль?

— Очень импонирует. Я уже читал, что Макс оценил его работу по-своему (Михайлов назвал Саммелвуо мягким тренером. — Прим. «СЭ»). Тут вопрос в русском менталитете. Некоторым игрокам нужен пинок под зад, но кто-то может дать его себе сам, а кому-то нужен тренер. Для меня слов Туомаса вполне достаточно. И он может быть по-своему жестким.

Думаю, некоторые смотрят на него через другую призму. Он молодой тренер, а у нас есть очень титулованные игроки. Я-то не настолько именит, чтобы открывать свой рот. В моем положении надо уважительно относиться к любому тренеру.

И если говорить про жесткость, то мне ее не надо. Расскажите, что и как надо делать, и я буду стараться выполнять.

— Есть стереотип, что для русских игроков подходит только жесткий тренер. Такой как Шляпников. Который все держит в ежовых рукавицах. А демократия при нашем менталитете не работает.

— У нас все-таки новое поколение. Многие выросли еще при той, жесткой системе. Поэтому они и привыкли к ней. Но все меняется. И те методы, наверное, уже не так сильно подходят. Жесткость должна быть, но оправданной. Главное, мне кажется, не это, а уважение. Уважение — та база, на которой все строится.

— В сборной вы работали с титанами: Алекно, Шляников, Саммелвуо. С кем было комфортнее?

— Все они оставили огромный след. Алекно дал очень много в плане базы и выписал массу авансов. Какие-то я оправдал, какие-то нет. Сергей Константинович тяжелый человек и тренер. Но я был молод и воспринимал все спокойно. А вот тем, кто постарше жить в этой ультрадисциплине было действительно тяжело. Я же наоборот успокаивал голову — все было четко расписано, не надо было особенно задумываться. Спустя время понял, что это дало плюсы по части дисциплины. Даже в плане быта. Где-то это было чересчур, но что поделать? Такой человек. У Туомаса вообще свой подход. Много нового, мне интересно, и я стараюсь почерпнуть что-то из этого.

— В иностранном клубе когда-нибудь поиграть хотели бы?

— Это одна из глобальных целей. В Италии очень интересный чемпионат. Есть еще Азия со своим волейболом, но, думаю, это уже на конец карьеры.