Памяти Абдулманапа. Самого доброго человека Махачкалы

Абдулманап Нурмагомедов. Фото Юрий Голышак, «СЭ»

Юрий Голышак — об уходе Нурмагомедова-старшего

Господи, какой тяжелый день. Я уж поверил было в сказку — что люди, перенесшие такую хворь, оживают. Встают и живут дальше. Доносились же какие-то ободряющие слова — Абдулманапа, моего дорогого Абдулманапа, излечили от ковида. Хабиб рассказывает ему вечерами, как тренируется — тот улыбается в ответ. Вот так врачи. Могут же!

Нет. Чудес не бывает. Врачи могут — но не всегда.

***

Я отказываюсь понимать, за что получил такие муки этот здоровый, добрый мужик. С самым прекрасным в Дагестане чувством юмора. 57 лет — что это? Не возраст!

Смотрю на свою ладонь — она еще помнит крепость его рукопожатия. Еще бы не помнить это похрустывание. Как помню, и все остальное. Как высовывался Абдулманап в окошко третьего этажа, высматривая меня. Как махал дружелюбно:

— Сюда идти! Да не туда, а сюда…

Как собрался сделать из меня человека. Сочтя не безнадежным. А «человека» в его понимании — значит, крепыша. Способного раскидать толпу из десяти человек. Даже начал гонять меня возле каких-то турников, приговаривая:

— Восемнадцать чемпионов мира воспитал. Восемнадцать!

Я смекнул — кажется, я буду девятнадцатым. Икрой, орехами и медом Абдулманап меня не кормил — я же не Хабиб. Но какие же лепешки были в кафешке за его домом! Какие салаты, какой супчик!

Достать кошелек не позволил Абдулманап ни разу:

— Я в Москву приеду — ты меня будешь угощать. Теперь ты мой кунак. Значит, доверенное лицо. Посмотрим, не отвернешься ли в Москве от меня.

Вглядывался пристально в мои глаза — желая понять прямо сейчас: не отвернусь ли?

— Не отвернусь! — краснел отчего-то я. — Что вы! Как можно!

***

Благодаря Абдулманапу я не только окреп — еще и уцелел в самом прямом смысле. Забирались на какой-то курган в родовом селе, куда гонял Хабиба с малых лет. Абдулманап взлетел стрелой, даже дыхание не сбилось. Я пыхтел позади.

Оглядевшись, замер от красоты, от тающих в туманах очертаний гор. Задумавшись, подошел к краю.

Абдулманап с медвежьей ловкостью подскочил и оттянул за рукав. Что случилось?!

Ни слова ни говоря, указал на бегущую трещину вдоль края. Еще бы секунда — и я улетел бы вниз. Как один профессор на дно Рейхенбахского водопада.

Но сгинуть просто так Нурмагомедов-старший мне позволить не мог. На меня большие виды. Если и не стану вдруг девятнадцатым для него чемпионом мира — то хоть фотографии сберечь. Позировал Абдулманап с большим аппетитом, собирая всех встретившихся на пути. Так меня и представлял: «Это московский корреспондент. У него хороший фотоаппарат».

— А также кунак, — почти шепотом договаривал я.

Роль кунака, скажу я вам, чертовски приятна. Возил меня за собой Абдулманап всюду — в какие-то школы, где по случаю его прибытия немедленно выстраивалась линеечка, в аулы, к самым богатым людям города на веранды, где чай из блюдечка, варенье и осы. В зал, кажется, имени самого себя. Где смотрели на меня чуть ревниво, обливаясь потом после схваток, те самые чемпионы мира. Не все. Но многие.

Взял с собой даже в мечеть. Абдулманап молился, встав на колени — я фотографировал чуть издалека и его, и все вокруг. Поощряемый ласковым взглядом муллы.

***

Никогда бы не подумал, что эти три-четыре дня в Махачкале у папы Хабиба с каждым годом будут для меня дороже и дороже. Значимее и значимее. Буду пересматривать видео. То ли вспоминать, то ли выдумывать новые и новые подробности.

Пожалуй, я тогда и не представлял, у какого могучего мужика живу. Хотя стал догадываться к третьему дню.

Ну и как не догадаться — если видишь, как раскланивается с ним в Махачкале всякий встречный? Как убавляют звук музыки в любом кафе — лишь бы не пропустить слово Абдулманапа. Не проворонить новость — как там Хабиб? Готовится?

Я не знаю, как дальше смотреть без него этот UFC. Все пресно, все не так. Даже если Конор вернется, а Хабиб согласится. Новая их встреча без ироничных реакций Абдулманапа — сухомятка. Без шуток-прибауток. Абдулманапа послушаешь пять минут — и море по колено. Никаких сомнений!

Да и вообще, я с трудом представляю, как дальше все будет складываться у Хабиба. Поняв, как много в его жизни держалось на отце. На ежедневных разговорах. Даже когда Хабиб в Штатах, а Абдулманап — в Махачкале.

Но я знаю точно — умирая, люди не уходят. Они где-то рядом. Часто помогают. Наверное, и Абдулманап откуда-то сверху будет помогать сыну. Не даст пропасть, разлениться.

***

Прощайте, мой добрый друг. В Москве мы так и не увиделись.

Единоборства / ММА: другие материалы, новости и обзоры читайте здесь