Наставник Абдулманапа. Большое интервью с тренером отца Хабиба

Тренер отца Хабиба Абдулманапа Нурмагомедова вспоминает о своем ученике.

Истории, о которых вы не знали.

Абдулманап Нурмагомедов начал спортивную карьеру с вольной борьбы. С 1981 по 1983 года Абдулманап служил в армии. «Много чего там видел, — вспоминал он в интервью «СЭ» в марте 2018-го. — Я же в 82-м готовил людей в Афганистан, служил в 40-й армии. Каждые три месяца отправляли 150 новых солдатиков туда. А оттуда привозили солдат на ампутацию. Кому руку, кому ногу. На плащ-палатках несли их в санчасть».

В 1983-м Нурмагомедов уехал в Полтаву. Там он поступил в Полтавский кооперативный институт, где к тому времени уже учился его старший брат Али. Потом туда отправились еще два брата Нурмагомедовых — Абдулнасыр и Нурмагомед.

Отец Хабиба получил диплом по специальности бухгалтер-экономист. Но его дальнейшую карьеру определило не это, а то, что в Полтаве Абдулманап стал заниматься дзюдо. «Есть такой тренер — Петр Иванович Бутрий, он нас сюда пригласил. Мы ему очень благодарны, — рассказал Абдулнасыр Нурмагомедов в интервью «СЭ» в октябре 2018-го. — Пока мы выступали и учились, он в прямом смысле заменил нам отца. Мы были вольниками, мастерами спорта СССР, но о дзюдо не имели ни малейшего представления».

Мы связались с Петром Ивановичем и проговорили с ним больше часа.

«Он был настолько справедлив, что страдал от этого»

— В СССР было три института, которые готовили кооператоров, Абдулманап выбрал полтавский, — отметил Бутрий. — После армии у него были льготы на поступление, отслужившие проходили вне конкурса, конкурс был между ними. Он настырный, так что проблем с поступлением не возникло. До того, как прийти ко мне, Абдулманап занимался вольной борьбой. В селе, где он рос, не было зала, боролись на траве. В армии — то же самое, он же не в спортроте служил. А у нас в институте много времени уделяли дзюдо, была серьезная группа. Абдулманап сначала попробовал себя в вольной, а потом все-таки отдал предпочтение дзюдо. Тогда дзюдо у нас было на подъеме.

— Как тогда выглядел Абдулманап?

— Весил 65-70 килограммов.

— Ничего себе.

— Да, он выступал в чемпионате Союза в категории до 66 кг.

— Как оценивали его, как спортсмена?

— У меня был принцип: я считал, что если спортсмен работает, и у него есть мотивация, то в течение 4-6 лет занятий он сможет выполнить норматив мастера спорта СССР. Я работал со студентами. Приходили и пловцы, и гиревики, и штангисты. Манап уже на третьем курсе института был отлично подготовлен физически. Он был очень вынослив, фанатизм присутствовал — не передать какой… Он мог пропустить занятие в институте, но точно не тренировку.

Он был фанатом своего дела, даже чересчур. Да еще с обостренным чувством справедливости. Он был настолько справедлив, что страдал от этого. Абдулманап не мог людям льстить, если кто-то был неправ, он все говорил в глаза. Не было гибкости, хитрости какой-то. Такие люди — редкость, его уход — потеря для меня… Для меня он — образец в плане поведения. Мог пойти и что-то потерять, но сказать правду. От декана института о нем были очень хорошие отзывы. Тогда студентов возили на сельхозработы. Как-то декан приехал оттуда и сказал: «Я такого преданного и порядочного человека не видел». Очень его все любили.

Я знаю всех братьев Нурмагомедовых. Приезжали к нам и их отец, и мать. А вот видите кубок? (Петр Иванович показывает большую коричневую вазу) Это мне Манап с Хабибом подарили. Хабиб выиграл серьезный турнир, и они его мне привезли. На кубке — дагестанский орнамент… Ребята меня называли «батя». Их отец говорил, что и тут, в Полтаве, у них есть отец.

Я их выучил. Они получили образование экономистов, плюс Абдулманап получил, считайте, второе образование, тренера-преподавателя. Я объяснял, что и как нужно делать — методику, тактику, он все записывал. Задатки будущего тренера у него сразу показались.

Он бы остался в Полтаве, я видел в нем своего помощника, но в Дагестане у Абдулманапа заболела мать. Из детей она доверяла ему больше всего. Ему тогда 25 лет было. Он сказал: «Петр Иваныч, батя, надо уезжать. Мать хочет, чтобы я был с ней».

— Вернувшись в Дагестан, Абдулманап открыл свою школу.

— Да. Татами с Украины возил. Причем у него были перспективы в торговле. Председатель потребсоюза к нему обращался, но Манап не поменял спорт на торговлю. Он уже втянулся. Начал серьезно заниматься один брат, другой… Абдулманап со мной ездил, помогал мне.

— У Абдулнасыра и Нурика украинское гражданство. Абдулнасыр вообще в Полтаве живет.

— Насир женился на украинке, а Нурик — на дагестанке. Сейчас Нурик в России, но у него тут дочка закончила мединститут, а два сына учатся в Кооперативном институте. Думаю, Нурик сейчас будет продолжать дела Манапа, а Алекс — хороший менеджер.

«Хабиб присосался в партере — и все. Его отец то же самое делал»

— Первые турниры Абдулманапа — какими они были?

— Абдулманап на соревнованиях поначалу проигрывал, а где-то через год-два уже победил в чемпионате Украины. Он был настолько вынослив! В футбол играли — мяч как возьмет, начнет бегать с ним, а все стоят и смотрят, ничего сделать не могут. Вообще, выносливость у всех братьев отличная. Это от природы.

— А в чем выделялся в плане техники?

— Он очень сильно боролся в партере. Это и Хабибу передал.

Вообще, борьба — такой вид, что нужно готовить человека, учитывая его физиологические данные. Нурик у меня на чемпионате мира (ЧМ-1992 по самбо. — Прим. «СЭ») в финале выиграл у трехкратного чемпиона 12-1, он его просто загнал. Это семейное. Нурик его разорвал. Соперник сдох, и Нурик его просто таскал по ковру. Все благодаря функционалке. Да и вообще, все построено на функционалке. Например, Хабиб победил Конора благодаря функционалке. Он должен был побеждать еще во втором-третьем раунде, но перешел на болевой. Не надо было переходить, потому что этот прием рассчитан для слабых физически. Мы с Манапом смотрели все бои, и…

— Делились впечатлениями.

— Да, я говорил, что заметил где-то ошибку и так далее. Еще Хабиб много гоняет, 11-12 килограммов, мы с ним обсуждали, собирается ли он переходить в другую весовую категорию. Потому что обычно он весит под 90, а гоняет до 70 кг. Очень много.

— Сейчас все много гоняют.

— Это да. Раньше методика была другой: фуросемид выпил — и все. Сейчас уже с диетологами работают. Все гоняют, сумасшедшие сгонки устраивают… Хотя, если в борьбе ты утром взвесился, а в обед уже выступать, то в ММА есть целые сутки на восстановление.

— Есть ли в боевом стиле Хабибе что-то манаповское?

— Борьба в партере. Как присосался — и все. Отец то же самое делал.

— Когда Абдулманап перестал выступал как спортсмен и сконцентрировался на тренерской деятельности?

— Последнее его соревнование — первенство СССР в Витебске. Он заканчивал институт тогда. Нормально отборолся, занял пятое или шестое место. Мне не хватало времени, чтобы вывести человека на мировой уровень. Одно дело — подготовить мастера, а другое — мировой уровень. Не хватало времени, плюс он поздно начал. В 20 лет. А что такое 20 лет? У него уже все сложилось, я только подстраивался. Тем более, он был после армии. Ему не хватало и техники, потому что не все из вольной борьбы проходило в дзюдо… Тем не менее если бы он еще года два выступал, то смог бы легко выиграть первенство Союза.

«Всех мусульман убедил выучить Коран»

— Думаю, с дисциплиной у Абдулманапа проблем не было…

— Ну, я мог бы рассказать пару интимных случаев…

— Давайте.

— Как-то раз они у меня заболели чесоткой. Там был их земляк Абакар. Смотрю — все ходят, чешутся. Спросил у Абакара, в чем дело, а он: «Да это на нервной почве». А я-то в армии служил, знаю. Говорю — это чесотка! И только Манап сходил в кожвендиспансер и пролечился, а остальные… Пришлось вести толпу, человек шесть.

— Показательный момент.

— Да, это говорит о дисциплине человека. К тому же, он всех мусульман заставил выучить Коран, многие не знали. Не то чтобы заставил — убедил. Они начали молиться с ним. Вот такой человек.

— Абдулнасыр сказал, что вы «заменили братьям отца». Можете подробнее рассказать, в чем это выражалось?

— Я взял на себя весь их быт. Ребята приехали в чужой город, я их поселил, обеспечил формой. Они же не покупали ничего, денег не было. Обеспечил питанием. Устраивал их в профилакторий, где можно питаться бесплатно. Все их бытовые проблемы я решал. Проводил работу по поводу дисциплины — в институте много ребят с Кавказа училось. Они не попадались за хулиганство. Еще парни ездили за границу, я им паспорта сделал, жили они практически на полном обеспечении, ни о чем не думали. Я своим детям меньше внимания уделял!

— Где они жили?

— Манап — в общежитии от института. Туда было трудно устроиться. 4 тысячи студентов — а общежитие на 200 человек. Нурик — то же самое. Надо было письма писать, руководство просить. В общем, все эти вопросы я взял на себя.

— За границу ездили на соревнования?

— Когда был путч, наша команда была во Франции. Когда французы приехали сюда, мы их поселили в гостиницу, а когда мы приехали во Францию, то ребята жили в семьях, видели местный быт. Я их водил по экскурсиям в Париже.

— Абдулманап тоже ездил во Францию?

— Нет, Абдулманапа не было, Нурик ездил. Из Дагестана там было человек пять. Что интересно, все, кто у меня был из Дагестана, работают тренерами. Абдул Алиев — директор школы в Махачкале. Шарап Магомедов, кажется, работает в Кизилюрте, у него там с братом сильная школа. Братья Таировы… Они в Ленинграде пересекались с Владимиром Путиным, с ним тренировались.

— А вы, кстати, никогда не пересекались с Путиным?

— Нет, но я знал его тренера, Анатолия Рахлина. Был в зале, где они тренировались, но Владимира Владимировича там уже не было. Бориса Ротенберга знаю. Кстати, он в Полтаве выполнил норму мастера спорта.

— С Рахлиным были хорошо знакомы?

— Да, хорошо. Я многих ленинградцев знаю. Сын Рахлина же сейчас судья международного уровня, работает на соревнованиях по дзюдо. Я с ним в Facebook переписываюсь.

«После боя с Конором я написал письмо Дане Уайту. Мне ответили»

— Абдулманап мог вспылить?

— Нет, он как раз умел держать себя в руках. Мы обговаривали случай с Хабибом, когда он выпрыгнул из клетки. У меня, кстати, даже есть письмо, я писал руководителю на английском языке…

— Вы написали Дане Уайту?

— Да, я ему объяснил, кто я такой, и обвинил их. Есть закон, а есть конституция. Конституция выше права. Когда они начали затрагивать вопросы религии, отца оскорблять, это перешло рамки. Мне пришел ответ. Даже два. Первый — что письмо получено, а второй — что учтут мои пожелания. У меня есть сертификат за развитие Олимпийского движения от Хуана Антонио Самаранча, я получил его в 1994 году. Я про это тоже написал.

Нет, они довели парня, конечно. Еще секундантом был молодой. Был бы батя — он бы его сдержал. У меня это письмо осталось.

— Интересно.

— (показывает два листа) Один вариант — на украинском, другой — на английском. Написал, что работаю 40 лет тренером, всех знаю.

— Вы там указали, наверное, что и с Абдулманапом работали, и Хабиба знаете?

— Да, написал, что довелось тренировать Абдулманапа и его братьев. Пришел ответ на английском языке. Где-то через полчаса я получил ответ о получении письма, а на второй день пришло письмо, что в UFC все приняли к сведению. Держать себя после таких оскорблений трудно.

— Вас, получается, тоже задели высказывания Макгрегора?

— Конечно, я же болею за своих учеников, какими бы они ни были. Через меня прошло больше тысячи детей. Я открыл школу, у меня клуб. Манап пошел по моим стопам. Я же построил все, открыл, а он все видел. Он приезжал, я ему объяснял. Может, по моим стопам, а может, судьба такая.

«Есть научный подход, а есть методом тыка. Абдулманап методом тыка никогда не работал»

— Абдулнасыр говорил, что Абдулманап тренировал Хабиба по вашей методике. Расскажите, что за методика.

— Я закончил Львовский институт физической культуры, в Советском Союзе он считался вторым после Лесгафта. Я использовал методику, которую нам преподавали, усовершенствовал ее. Еще служил в СКА, в армии.

Я разработал программу, методику. У меня в журнале помимо планов на месяц, год и цикл была дополнительная кривая нагрузок, что очень важно. Исходя из нее нагружал ребят. Одно дело — вывести спортсмена на пик формы, но надо же, чтобы у него был рост. Долго объяснять… Если бы вы приехали — я бы все показал.

— Что у вас строжайше запрещалось в зале?

— Я взял ошибки своего тренера, которые видел, пока рос. Первое: у меня не было договорняков. Был случай, надо было азербайджанцу отдать схватку, азербайджанцы приехали и меня попросили. Я ответил: «Сколько надо, только чтобы он честно боролся».

Второй — я никогда не опаздывал на тренировку, никогда не был не в спортивной форме. Всегда строил ребят и начинал разминку. Если не размяться хотя бы минут 15, организм не подготовится. То, что ребята сами могут покрутиться — этого я не допускал. У меня была строжайшая дисциплина. Даже когда Манап приехал со своей командой… Я захожу, Манап сидит не в спортивном костюме, а ребята тренируются. Я ему говорю: «Манап, ты меня когда-нибудь видел в зале не в спортивной форме?» Он мне: «Федор Иванович, да я тут бегал, занимался другими делами, сейчас переоденусь». Я ему делал замечания даже тогда, когда он стал величиной.

У нас было такое, что одно время не было горячей воды. Я водил ребят через улицу, метров 50, чтобы они обязательно помылись. Время же было другое. Это сейчас такие залы, а тогда…

Никогда не нарушал своих принципов. У нас был тренер в СКА, полковник. Придет, сядет в форме, при погонах, просил кого-то провести разминку. Я же приходил, переодевался, строил ребят, проводил разминку, не взирая на то, кто передо мной — мастер спорта или еще кто-то, для меня все они равны.

Третье — я никогда не винил спортсмена. Если он проиграл — виноват я, потому что плохо подготовил.

— Абдулманап в своей книге говорил, что для вас было важно, чтобы не было пыли.

— Я же вам говорю, я ребят в кожвендиспансер сам водил, когда они чесоткой заболели. Гигиена! Можно было бы сказать им: «Идите туда-то, проверяйтесь», а я их строем повел.

— На соревнованиях тренер тоже должен быть в спортивном костюме?

— На соревнованиях тренер отвечает за взвешивания, следит, чтобы в поезде или самолете ребята не съели что-то не то, потому что есть сгонка веса. Вот возле Хабиба сейчас много людей бегает, а тут ты один везешь целую команду, 10 человек. Один съел пирожок, другой — еще что-то. Нужно вовремя всех разбудить, отвести на взвешивание и так далее. Такая работа. Я от этой работы получал удовольствие. Говорят, тренерство — неблагодарное дело, а я отвечаю ровно наоборот. Мне уже и воспитанники рассказывают, как они тренерством занимаются.

— Какие советы Абдулманап спрашивал у вас перед поединками Хабиба в UFC?

— Его очень интересовал процесс вывода на пик формы. С Хабибом в этом плане легко, потому что мы знаем, в какой день и в какое время он дерется. В других видах соревнования бывают и целый день, и два дня. Человек может быть на подъеме на первой-второй схватке, а потом все. Нужно правильно все разработать, чтобы был пик.

Есть научный подход, а есть — методом тыка. Методом тыка можно выиграть один бой, другой, а потом переесть или выпить воды больше, чем нужно, и руки будут затекать. Нужен правильный подход. А то, когда гоняешь вес, у тебя жажда, тебе ручьи снятся.

— У Абдулманапа был исключительно научный подход, как и у вас?

— Да, он методом тыка не работал.

Мы, кстати, с ним часто играли шахматы. Приедет — сядем играть. Я, к примеру, белыми играю. Первый ход сделаю — он уже начинает думать. Бывало, в поезде сядем играть, я сделаю ход, уйду надолго, вернусь — а он еще думает над своим следующим ходом (смеется). Он меня брал на измор. Иду на обострение — а он все думает и думает. Пошел еще на обострение — и проиграл.

Плюс, я думаю, он занимался самообразованием. Сейчас-то легче, зашел в интернет — найдешь ответ на любой вопрос. А в то время такого не было.

«Не думал, что из Хабиба такой спортсмен получится. Были два парня сильнее его»

— Расскажите про Магомеда, старшего сына Абдулманапа. На него же поначалу делали ставку даже больше, чем на Хабиба.

— Очень скромный, замкнутый.

— То есть они с Хабибом разные по характеру.

— Да. Он не разговорчивый. Ко мне, бывало, просто приходил, сидел спокойно.

— У него даже Instagram нет.

— Да, он ведет все дела Хабиба, как я знаю. Ему публичность не нужна.

— Сколько лет было Хабибу, когда вы его впервые увидели?

— Наверное, лет 10. Абдулманап часто приезжал летом на встречу выпускников и брал с собой сыновей. Не думал, что из Хабиба такой боец получится. Не мог спрогнозировать. Даже когда он приезжал на соревнования, там были два парня сильнее его, и Манап на них ставку делал.

— Как звали этих ребят?

— Трудно вспомнить, но они из весовой категории Хабиба. 70 кг.

— Сколько тогда было Хабибу?

— 18 лет. Когда я приезжал, эти два мальчика были сильнее. Если говорить о последних событиях с участием Хабиба — слежу по телевизору и в интернете. Вижу, как он хорошо подготовлен физически, как тактически грамотно действует. Преимущество над соперниками у него колоссальное. Он борется и в стойке, и в партере, благодаря этому у него есть разнообразие в тактике. Когда он переводит противника в партер, у соперника сбивается дыхание. На сегодняшний день Хабиб выше всех на голову и по технике, и по тактике, и по настрою.

— Хабибу же пытались сделать украинский паспорт, причем было несколько попыток.

— Можно было бы ему и паспорт сделать, но, вы же понимаете, отец — там, сын — тут, при том, что отец — тренер… Если бы Хабиб переехал сюда, таких результатов вряд ли бы добился.

— В любом случае, Хабиб ведь жил в Полтаве где-то два года.

— Он тут периодически бывал подолгу, на сборы приезжал. Он мог приехать, но ему же надо еще и учиться. А так Нурмагомедовы серьезно оккупировали Полтаву.

— У Хабиба, случайно, нет собственной квартиры в Полтаве?

— Нурик, пока у меня боролся, получил две квартиры. У него и квартиры, и дом. У Насира есть дом и квартира. В общем, жить есть где.

— Насир сейчас занят бизнесом, как я знаю.

— Он сейчас в Махачкале, заболел. Ему ставили стенты, операцию делали. Сейчас многие переболели коронавирусом. Нурик в том числе. В Дагестане все очень серьезно с этим, как раз перед смертью Манапа много кто болел.

— Вы в Дагестан в гости к ним приезжали?

— Да. Но вообще если я туда сейчас поеду, меня оттуда не выпустят! Столько учеников, студентов. Все собираются в Полтаве обычно.

— Каким был ваш последний разговор с Абдулмапаном?

— Последний разговор состоялся, когда Манап уже заболел, но связь постоянно прерывалась… А последний предметный разговор был после того, как Хабиб не согнал вес перед боем с Фергюсоном. В 2017-м. Все думали, что согнал, но его почечные колики прихватили. Тогда в Лас-Вегасе был Нурик. Нурик рассказывал, что Хабибу было тяжело, чуть в обморок не падал. Манап говорил: «Давай, чтобы сына не угробить, надо переводить [в другую весовую категорию], потому что ребенок очень тяжело переносит весогонку». Потом Манап поехал в Германию, делал операцию на сердце. Дальше — Эмираты, там связи нет… Манап на меня выходил через «Одноклассники», но я не мог ответить. Включал — а разговор не получался. Техника подводила. Но мы переписывались.

«На меня было покушение. После него Абдулманап не отходил от меня неделю»

— А как вы пришли в дзюдо?

— Как и все мальчики, начал заниматься. Сначала все ходили на самбо, было модно, а потом лучшие перешли в дзюдо, олимпийский вид спорта. Я совмещал дзюдо и самбо. Потом служил в СКА, затем поступил в институт. Меня сюда, в Полтаву, затянули по распределению, попал в Кооперативный институт, со временем стал заместителем декана. Женился, двое детей. Дочка — в Канаде, сын есть. Есть четверо внуков.

— Вы сами не из Полтавы?

— Я из Львова.

— Что произошло с вами в 2002 году? Пишут про покушение и огнестрельные ранения.

— Да, было покушение, но все сложилось благополучно.

— Нашли тех, кто устроил это?

— Да, нашли. Это больной человек, он здесь убил четверых, потом в Армении целую семью растрелял.

— Это кто такой?

— У него крыша поехала. Потом его поймали в Липецке.

— Это какой-то бандит?

— Он, как бы сказать, приехал сюда из Армении, ему дали деньги. Он их профукал и начал вот такое исполнять. Я его вообще раза два видел. Кстати, после этого Манап возле меня целую неделю сидел в больнице.

— Он приехал из Дагестана?

— Да, приехал и сидел со мной неделю. Ни Нурик, ни кто-то еще, а именно Манап. Целенаправленно.

— А вы тогда в каком состоянии были?

— Нормальном, но меня задело. Я хожу с пулей, кстати, она внутри меня. Все вытащили, одну не заметили, она капсулировалась.

— Сколько всего ранений было?

— Пять.

— А куда попали пули?

— В руку, в ногу. Одна прошла между позвонком и задела селезенку навылет. Но все нормально.

— Абдулманап поступил, как настоящий друг.

— Да, приехал ко мне… Спасибо, что поинтересовались, нашли меня. Я душу вложил в Абдулманапа, для многих спортсменов это важно. Надо любить людей, любить своих воспитанников. Тогда все получится!

«СЭ» ведет онлайн главного боя UFC 254 Хабиб — Гэтжи (текстовая трансляция здесь). Поединок в прямом эфире можно будет увидеть на телеканале РЕН ТВ.

Уникальный проект «СЭ». Путь Хабиба в UFC: все соперники, обзор и видео боев Дагестанского орла

Единоборства / ММА: другие материалы, новости и обзоры читайте здесь