«Даже в ЦСКА не уставал так, как в сборной, — не знаю, как Карпин справлялся». Интервью Виктора Онопко

Валерий Карпин. Фото Александр Федоров, «СЭ» / Canon EOS-1D X Mark II

О работе с Карпиным, тактике сборной России и персональной опеке Гуллита.

Ассистент главного тренера сборной России Виктор Онопко стал гостем 18-го выпуска «Футбольных болтунов» — шоу выпускников школы спортивной журналистики Шмурнова — Рабинера: Александра Еланского, Артёма Зибрака, Дмитрия Килуновского и Ильи Каткова, которых собрал в команду администратор соцсетей Станислав Жатиков.

— Вопрос от Игоря Рабинера: «Сейчас все обсуждают решение Карпина по коллективному капитанству в сборной. Как ты к этому относишься как капитан сборной на протяжении многих лет? И кто, на твой взгляд, больше всех сейчас заслуживает капитанской повязки?»

— Тема капитанов в сборной обсуждается уже больше двух месяцев, об этом уже наговорили достаточно, в том числе и Валерий Георгиевич высказывался. Это совместное решение ребят, его надо уважать. Они собрались все вместе и предложили Карпину попробовать, мы тоже этот момент обсудили и все вместе приняли такое решение. Эта ситуация идет во благо. Команда — это живой организм, поэтому надо прислушиваться, идти на контакт с игроками, общаться с ними. Это нормальная рабочая ситуация, когда вся команда принимает такое решение.

— На вас лично как-то давило проклятие Марибора, где сборная Гуса Хиддинка потерпела обидное поражение в 2009-м?

— Вообще никак не давило. На пресс-конференции нас с Карпиным спрашивали даже не об этом матче, а о том времени, когда еще мы сами играли за сборную. На предыгровой разминке Карпин ко мне подошел и спросил, помню ли я этот матч. А я не помню ни аэропорта, ни стадиона этого, вообще ничего не помню!

Потом он мне показал видео, нам там назначили пенальти на 90-й минуте — судья нас просто убил. После этого я вспомнил игру, но она была даже не в Мариборе, а в Любляне. Но матч, который играла сборная Хиддинка в Мариборе, я тоже не помню! Мы в тренерском штабе рассуждали на эту тему и решили, что они специально нас сюда привезли, чтобы нам было сложнее. Ведь все предыдущие домашние матчи они проводили в Любляне. Но хитрость не сработала. Можно сказать, что мы сняли проклятие, Марибор — наш город.

Посмотреть эту публикацию в Instagram

Публикация от Сборная России по футболу (@teamrussia)

— Одна из ключевых задач для сборной — поиск баланса впереди для создания более опасных атак. Насколько качество в завершающей стадии атак устраивает тренерский штаб?

— В атаке всегда сложнее, потому что соперник обороняется с численным преимуществом. Очень важно найти ту фазу, когда ты имеешь это преимущество, таких моментов не бывает много. А найти этот момент можно, когда забираешь мяч, и соперник не сбалансирован, когда он тебя атакует.

Например, соперник теряет мяч в центре поля, и ты должен выбежать с численным преимуществом. Если ты выбегаешь с преимуществом хотя бы в одного футболиста, то имеешь шанс провести хорошую атаку. Если смотреть игры самых сильных команд, то можно увидеть: крайние защитники часто подключаются к атакам и у их соперников в опорной зоне теряется футболист.

То есть при подключении крайних защитников, если грамотно распорядиться мячом, у нас появляется преимущество в любой зоне. Даже в играх со Словенией, Кипром и Мальтой были моменты, когда мы забирали мяч, но действовали немного неправильно. Это натренировать очень сложно, потому что все зависит от твоего интеллекта и решения, кому и куда отдать мяч — вправо или влево.

— Вы сказали про трех центральных полузащитников, из которых Баринов опускается к защитникам, когда мы без мяча, и два других его партнера уходят в опорную зону. Насколько, на ваш взгляд, Кузяев, Ерохин и Головин обладают теми навыками, которые позволят им правильно играть в опорной зоне в таких моментах?

— Я думаю, сюда можно еще добавить Фомина, который очень хорошо сыграл.

— Да, но Фомин и в клубе играет опорного, это его родная позиция. Я перечислил полузащитников, более склонных к нападению.

— Например, в матчах с Хорватией и Кипром были моменты, когда Баринов играл выше двух крайних полузащитников в тройке, у него была такая задача. С Мальтой он, наоборот, действовал чуть ниже двух крайних опорных. Все эти ребята знают, как играть в этой схеме.

Они в своих командах так играют, еще и Валерий Георгиевич доносит до них определенные моменты как во время теоретических занятий, так и на поле. Тот же Зобнин может играть в этой схеме, и даже Захарян может опускаться, но он больше атакующий игрок. Однако правый атакующий полузащитник Миранчук тоже должен садиться и помогать обороняться. Это же касается и Головина с Ионовым, которые играли чуть выше. Все ребята прекрасно знают эти схемы и хорошо выполняют наши установки.

Посмотреть эту публикацию в Instagram

Публикация от Сборная России по футболу (@teamrussia)

— Вы неоднократно употребили термин «футбольный интеллект» и в одном из своих прошлых интервью рассказывали, что раньше у российских футболистов он был более развит, чем сейчас. Вы можете кого-то выделить из нынешней молодежи, чей футбольный интеллект находится на высочайшем уровне?

— Я не хочу никого выделять, потому что могу кого-то обидеть. У нас есть футболисты со своим стилем и рисунком. И их не так мало, как многие думают. Могу даже сказать, что среди них есть и футболисты оборонительного плана: защитники, опорные полузащитники.

— На Евро-1992 вы играли по Гуллиту. Какая была установка, чтобы его сдержать?

— Установка была одна — не дать ему ничего сделать, закрыть. Меня Анатолий Федорович [Бышовец] поставил крайним полузащитником именно против Гуллита, была задача полностью выключить его из игры. Я спросил совета у Игоря Шалимова, потому что он играл в Италии и знал, как Гуллит действует. Он посоветовал мне играть очень близко с ним, не давать разворачиваться, вынуждать его отдавать мяч назад. Я прилип к нему и мешал принимать мяч, у него не было времени поднять голову. Получилось это также благодаря более опытным партнерам по команде.

Это была сборная СНГ, но для меня это сборная СССР, и я не понимаю, почему эти четыре матча, которые сыграл за сборную СНГ, не идут в зачет моих игр за сборную. Эти встречи я не могу найти в своей Википедии, хотя раньше они там были! Еще куда-то делись три игры за олимпийскую сборную СССР.

Для меня было большой честью попасть на тот чемпионат Европы, тем более он был особенный. Там ведь участвовало всего восемь команд: две группы по четыре команды. Вы сами понимаете, что это такое, когда тебе надо из восьмерки лучших команд выйти на поле и показать свои лучшие качества. И мы были близки к выходу в полуфинал, но шотландцы вставили нам палку в колесо, хотя ничья нас устраивала.