«Таким соперникам нельзя проигрывать. Эту нелепую историю надо закрыть!» Виталий Минаков хочет реванш

Виталий Минаков. Фото Lucas Noonan, BELLATOR MMA

Первое интервью после поражения.

Виталий Минаков — один из лучших российских тяжеловесов, который так и не реализовал свой потенциал. Во всяком случае, на данный момент. В 2013 году он нокаутировал Александра Волкова и стал чемпионом Bellator, в 2014-м защитил титул, победив Чейка Конго. Затем у него начались неприятности: то травмы, то проблемы с контрактом с Bellator. Когда с контрактными недоразумениями удалось разобраться, возникла другая неприятность — перед реваншем с Конго в феврале 2019-го Виталий подхватил инфекцию, похудел на 10 килограммов и в итоге вышел в клетку совершенно неготовым. Несмотря на это, Минаков дал Чейку конкурентный, равный бой. Тем не менее судьи единогласно отдали победу французскому ветерану ММА.

В августе 2019-го Виталий легко нокаутировал Тимоти Джонсона, а в октябре должен был подраться с Хави Айялой. Но тут Виталий столкнулся с новой проблемой: ему отказали в продлении американской визы. Визу он не получил до сих пор, что фактически ставит крест на его титульных амбициях.

В сентябре этого года Минаков избирался в Госдуму от партии «Справедливая Россия — За правду». Если бы избрался, то, скорее всего, завершил бы бойцовскую карьеру. Тем не менее Виталий не набрал необходимого количества голосов, и соответственно заявился на московский турнир Bellator, который прошел 23 октября.

Соперник был не самый серьезный — 29-летний Саид Соума (8-2), с которым Минаков ранее тренировался в American Top Team. Соума слабее физически, менее разнообразный боец. Виталий сильнее его во всех аспектах. Однако брянский боец проиграл. Первый раунд Минаков забрал, во втором замедлился из-за лоу-киков соперника, а в середине третьего у Виталия вылетел палец. Сразу вправить его не получилось, и рефери остановил бой. Победу отдали американцу.

Спустя полторы недели после боя мы созвонились с Минаковым, чтобы обсудить бой и дальнейшие планы Виталия.

— Начну с финала боя. Что случилось с вашим пальцем?

— Там был момент встречной атаки — я пробил правой рукой, а он ударил коленом и попал мне в безымянный палец, ладонь у меня была открыта. Палец выскочил. С одной стороны — мелочь, со мной такое уже случалось, когда выступал в любителях. Обычно на место ставишь палец и продолжаешь, в спорте это не считается серьезной травмой, при которой нельзя продолжать поединок. Я сделал два шага назад, думал, что успею поставить палец на место, но он выскочил не так, как раньше. Палец полностью выскочил из сустава и запрыгнул на фалангу, наверх. Обычно палец быстро заскакивает назад, а тут надо было стянуть его сверху и поставить на место, и у меня не получилось сделать это сразу. Рефери, видимо, это увидел и тут же остановил поединок. Я не ожидал, что бой будет прекращен. Обычно, если есть, допустим, рассечение, может вмешаться врач. По крайней мере, так было раньше; я не так часто выступаю, может, поменялись правила. Или такие правила у конкретного турнира. Или правила такими и были всегда, но я никогда не вдавался в детали. Мне казалось, что мне дадут возможность поставить палец на место и продолжить поединок.

Вышел врач, попытался тоже поставить палец, но сказал: «Виталий, я не могу». Я ответил ему: «Вставляй, как хочешь». Прямо не получилось, он палец как-то через сторону засунул. Проблем после этого никаких уже не было, и, что самое интересное, на следующий день тоже. Впервые все так быстро зажило, через два дня я уже полностью сжимал кулак, а сейчас вообще не ощущаю последствий этой мелкой травмы. Обидно, что из-за такой мелочи был остановлен поединок, и я получил техническое поражение.

— Когда вы пришли в раздевалку, какие были чувства?

— Осадок был, неприятно проигрывать. Тем более подобным решением. На самом деле, были разные мысли, потому что я буквально в начале второго раунда понял, что был немного неправильно выбран план на бой. Не было никаких неожиданностей от соперника, я понимал, что он будет работать вторым номером, но я не ожидал, что это будет настолько явно. Видимо, они взяли за основу тактику Чейка Конго — полностью работать вторым номером и активно пойти вперед к концу боя, в конце второго-начале третьего раунда.

Я рассчитывал, что Саид будет работать вторым номером, но периодически идти вперед, атаковать. Считаю, что принял неправильное решение — не бороться. Причем я сделал тейкдаун, но не стал развивать атаку и поднялся в стойку — был уверен, что смогу закончить бой в стойке. Саид достаточно хорошо бил лоу-кики, 2-3 раза хорошо попал чуть ниже колена, один раз вообще очень ощутимо, этим он немного лишил меня мобильности. Не критично, но ощутимо. Двигаться так же легко, взрываться, раздергивать уже не получалось. В этом плане они молодцы, свою задачу выполнили.

Еще раз повторю: считаю, что мне нужно было придерживаться обычной тактики — и бить в стойке, и переводить в партер, быть более разнообразным. Ребята достаточно быстро поняли, что я намерен двигаться только в стойке, плюс Саид свой план выдерживал, он держал большую дистанцию, опасаясь борьбы. Они поняли, что это самая правильная тактика — работать на дистанции, уходить, пытаться встречать, бить в ногу. В то же время, я сам себя ограничил в технических действиях, был полностью ориентирован на то, чтобы попасть с рук, но для этого не было работы, которая должна была быть — нужно было раздергивать, обострять, резать углы. А я несколько спокойно двигался.

Насколько понимаю, я вел, и первый раунд, и второй раунд по запискам я забрал, как мне сказали, хоть и с минимальным преимуществом. Но в третьем раунде полторы минуты, конечно… Я ждал этой концовки, оппонент в любом случае пошел бы вперед в конце, думаю, здесь у меня были бы шансы завершить бой досрочно. Я Саида знаю, мы тренировались вместе, у него нет жесткого акцентированного удара, он может жестко ударить, но он не идет вперед, не вкладывается массой. Он ждал, что я побегу на него, чего я не делал. Думаю, в конце третьего раунда он в любом случае пошел бы вперед, там было бы более интересное развитие событий, но получилось, как получилось.

— Мне кажется, он сделал ставку на то, чтобы вам ногу отбить, отсушить.

— У него задача была остановить меня, нанося удары по ноге. И у меня была такая же задача — отбивать ему ногу. Ему это удалось сделать чуть раньше, поэтому я уже не мог быть таким мобильным. Они в этом плане молодцы, но его задумка, как мне кажется, была в том, чтобы меня остановить, чтобы я не мог так активно идти вперед. Уверен, они ждали от меня борьбы, их задачей было остановить меня, чтобы Саид доминировал в скорости и передвижении. В любом случае, он достаточно неплохо попадал ногой, но во время поединка у меня не было ощущения, что я не мог двигаться. Да, взрываться с этой ноги уже не получалось, но, если сравнивать…

Мне два раза в карьере отбивали ногу. Бигфут жестко попал чуть ниже икры (речь о бое с Антонио «Бигфутом» Силвой, который состоялся на турнире Fight Nights 2 июня 2017 года, тогда Минаков победил техническим нокаутом во втором раунде. — Прим. «СЭ»), там просто стопа отключилась на какой-то момент времени. Несмотря на то, что он ударил медленно, я стоял на этой ноге — это была ошибка, я всем весом стоял на передней ноге. В том случае прямо во время поединка было сложно двигаться. А здесь я двигался спокойно. Да, впоследствии пришлось полечить ногу, но во время поединка это не сказывалось. Хотя попадания были весьма ощутимые.

— Что скажете про свою функциональную готовность?

— Я не особо задышал во время поединка. У нас не было таких обострений, при которых можно было нагрузить функционалку. Чувствовал я себя вполне нормально. Я не сделал ничего такого, чтобы нагрузиться. Догонять соперника, идти за ним — тут много энергии не нужно.

— Какой была подготовка к бою? Думаю, всем было очевидно, что мы увидели не пикового Виталия Минакова.

— Конечно. Не хочу говорить о простое, потому что в психологическом плане я вообще не ощутил этого простоя (Минаков не выходил в клетку с августа 2019 года. — Прим. «СЭ»). Как раньше выходил с уверенностью, так и сейчас вышел. Единственное, раньше я не ограничивал себя в технических действиях и всегда был готов к ведению поединка в любом аспекте — стойка, партер. Все ситуативно, не прибегая к какой-то тактике. А в данном случае акцент был сделан на ударку, на стойку. Это было связано с тем, что был простой, может, не было до конца уверенности в тех кондициях, которые необходимы для ведения боя во всех аспектах от первой секунды до последней, поэтому я как-то так сориентировал себя. Хотя задача была полностью работать во всех аспектах, потому что было хорошее самочувствие, но головой я себя настроил на то, что у меня получится финишировать в стойке. В этом была ошибка.

Но в плане подготовки я функционально отрабатывал на тренировках нормально, несмотря на то что у меня был цикл активной политической деятельности, кампания, выборы в Госдуму. Я с корабля на бал выскочил, буквально за четыре недели подготовился. 19 сентября закончились все события, связанные с выборами, 20 сентября я уже был в зале. У меня был полноценный месяц в зале, я всегда находил время, чтобы провести тренировку.

— Вы готовились к этому бою вместе с братом Дмитрием. А с кем еще?

— Не только с братом. Мы спарринговали в нескольких залах в Москве, основным тренером в лагере был Саша Сидорин. Он, кстати, в достаточно хорошей форме. Удивлял меня, в борьбе интересно защищается. Работа в лагере отличалась тем, что я не уделял 100 процентов времени восстановлению, потому что для тренировок у меня времени хватало, а на восстановление — не всегда. Есть же текущая жизнь, работа.

Ни для кого не секрет, что у меня был двухлетний простой, что были паузы и до этого, что я уже давно веду не только спортивный образ жизни, что у меня есть и параллельные направления деятельности. От этого никуда не деться. Сегодня ты выступаешь, завтра все закрывают из-за пандемии, послезавтра — еще какая-нибудь ерунда, проблемы с визой или что-то еще. Есть жизнь, есть семья, планы на дальнейшую жизнь.

Все это надо выстраивать, потому что спортом все не ограничивается. Для спорта важны даже не столько физические кондиции, но и уверенность в своих навыках, в том, что ты способен их применять. Эту уверенность дают постоянные тяжелые тренировки, когда ты пашешь, практикуешь, спаррингуешь, борешься, выезжаешь на бои. Это поддерживает уверенность в себе. А когда распыляешься на несколько видов деятельности, это влияет. Я не скажу, что я уже не тот. Набрать физическую форму всегда можно — есть ряд примеров, когда спортсмены вели или ведут самый разнообразный образ жизни, уходили надолго, но успешно возвращались.

— Будете продолжать карьеру?

— На сегодняшний день могу сказать: определенно буду продолжать. Мы уже разговаривали со Скоттом Кокером (президент Bellator. — Прим. «СЭ») — даже если мне не получится получить визу в США, у Bellator в следующем году будет шесть турниров вне Штатов — это Европа, возможно, Россия, другие страны, может, Канада. Поэтому я рассчитываю как минимум на два турнира со своим участием, а может, и на три, если получится.

— Будет реванш с Саидом?

— Реванш с Саидом был бы логичным. Насколько я слышал, не напрямую, а от очевидцев — Скотт Кокер обозначил на пресс-конференции, что в случае моего желания реванш организуют, а я это желание имею. Совершенно нелепая история, в которой я, по большому счету, сам виноват. Но эту историю надо закрыть.

— Мне кажется, можно было бы оживить и историю с боем против Сергея Харитонова.

— Вы считаете, что я настолько в плохой форме? (Смеется.)

— Подождите, Сергей провел хороший бой с Чейком Конго. Произошло это недоразумение, а так получился зрелищный поединок. (Харитонов выиграл первый раунд, а во втором постучал в знак сдачи после удушающего — когда до перерыва оставалась секунда; бой состоялся в августе этого года на турнире Bellator. — Прим. «СЭ»)

— Моя ирония в отношении Сереги не злая, на самом деле. Серега может быть в хорошей форме, все зависит от соперника и мотивации. Когда Серега мотивирован — он набирает очень хорошую форму. А когда относится к сопернику с недооценкой, то…

Я бы подрался с Саидом — надо закрыть эту историю. Подрался бы и с Чейком Конго, эту историю тоже надо закрыть. Больше всего меня заедают эти поражения от соперников, которым нельзя проигрывать. Плюс я знаю, что нужно сделать, чтобы выиграть, а чего делать нельзя. Но, опять же, все это обуславливается определенной перспективой. Когда ты понимаешь перспективу поединка, ты держишь себя в форме. А когда ты не ее не видишь… Когда два года назад забрали визу, я стал вести такой образ жизни… Безусловно, я тренировался, посещал зал, но понимал, что у меня вряд ли будут поединки. Хорошо, что Bellator пришел в Москву и в Европу, думаю, мне еще удастся повыступать. Если будет возможность выступать хотя бы два раза в год, то я буду продолжать.

— В комментариях популярно мнение, что если бы вы всегда тренировались и были в тонусе, то уже давно были бы чемпионом UFC и никакой Нганну не был бы вам помехой. Как к этому относитесь?

— Это все «если бы». Мы же живые люди, жизнь состоит из всего этого. На что мы потенциально способны… Что касается спортивной истории — объективно понимаю, что Господь одарил меня определенными качествами для единоборств, поэтому получилось реализоваться не в одном виде борьбы, а в нескольких. Самбо, вольная борьба, дзюдо, бои смешанного стиля. Понятно, что можно было бы держаться в этом направлении. Может, в свое время я бы и сделал ставку полностью на спорт, если бы обстоятельства сложились определенным образом и я видел бы определенную перспективу, но сначала история с контрактом Bellator, потом история с менеджером…

Ты понимаешь, что все не складывается так, как хочется. Почему у меня приоритеты в свое время сложились так, что я начал параллельно заниматься общественно-политической деятельностью, в которой я оказался уже давно, но никогда не озвучивал эту сторону медали? Потому что появились определенные возможности в этом направлении, а в отношении спортивной деятельности некоторые окна закрылись — с тем же Bellator, контрактом и менеджером. Каждый спортсмен должен понимать, что спорт рано или поздно заканчивается, нужно понимать, куда ты уйдешь и как ты будешь дальше жить. Или ты будешь существовать, или будешь жить. Куда ты пойдешь с этими многократными чемпионскими титулами в единоборствах? Кому ты нужен?

Нельзя забывать об этом, надо видеть, как ты будешь жить дальше. У всех у нас есть семьи, дети, ответственность перед родными. Я не имею права жить так, как мне нравится, я должен жить с прицелом на то, чтобы моя семья не оказалась в нужде. А так, да, журавль чемпионства в UFC, больших денег — тоже большой вопрос, не у каждого чемпиона много денег. Вопрос в том, с чем ты оставишь этот спорт, да и с чем ты идешь по спорту — тоже важный вопрос. Это здоровье. Понятно, что я пришел в ММА с достаточно большим багажом приобретенных в любительском спорте травм. Я когда-нибудь, может, поделюсь, когда официально завершу карьеру. Даже для себя интересно что-то записать, чтобы не забыть потом.

— Имеете в виду, что покажете какие-то рентгены, например?

— Нет, рентгены показывать не буду, мне больше для себя хочется сесть перед телефоном, записать на будущее. Потом буду пересматривать. Мемуары такие короткие.

— Одним словом, дадите откровенное интервью?

— Не уверен, что это будет интервью, но наедине с самим собой запишу. Для себя. Я не всегда с большим желанием фотографировался и записывал интервью, сейчас понимаю, что надо было формировать какое-то портфолио. Хочется вернуться в памяти в то время, немного освежить, посмотреть со стороны. Сейчас иногда уже появляется потребность в этом, а у меня практически ничего нет. Так что нужно что-то оставить для себя, для детей.